Человек без имени. Спектакль Кирилла Серебренникова

«Князь Одоевский — если взглянуть на него с позиции сегодняшнего дня — человек эпохи крушения, очень похожего на то, что мы переживаем сейчас. Его персонаж, или его альтер эго, пытается уйти глубже — внутрь, в коридоры своей памяти и собственной фантазии, всё дальше и дальше отступая от реальности, которая становится всё более тонкой, агрессивной, угрожающей уничтожить всё. Единственный способ сохранить в себе внутреннего ребёнка — это укрыться в святилище собственного воображения». — Кирилл Серебренников «Человек без имени» — поразительная театральная фантасмагория, созданная людьми с громкими именами: ведущим актёром «Гоголь-центра» Никитой Кукушкиным, художником-дизайнером Александром Барменковым и, наконец, основателем самого «Гоголь-центра» — Кириллом Серебренниковым. Это блистательный пример «горизонтального театра», где каждый участник — звезда, и все вместе они создают единый, живой организм спектакля. В центре действия — фигура князя Владимира Одоевского: писателя, философа, мистика, изобретателя музыкальных инструментов и кулинарных рецептов, прозванного «русским Фаустом». Но жанр этого спектакля — отнюдь не биография. «Человек без имени» не укладывается ни в одну рамку. Это — алхимическая смесь актуальной драмы, высокой метафизики, сюрреалистических видений, акробатики, клоунады и абсурда. Каждый поворот истории балансирует на грани жизни и смерти, сна и реальности, безумия и прозрения. Этот спектакль, поставленный в довоенной Москве, сегодня звучит особенно остро и пронзительно. Это рассказ о том, как сила воображения и таланта способна преодолеть не только гравитацию и предопределённость судьбы, но и тяжесть репрессивного режима. Особое место в спектакле занимает уникальный музыкальный инструмент — пангармоникон, собранный из десяти акустических пианино и кухонной утвари. Он заменяет целый оркестр. А Никита Кукушкин заменяет целую труппу актёров: в один миг он превращается то в современника, то в русского князя XIX века, то в персонажа будущего, то в Бетховена, то в ребёнка, то в императора, то в полицейского. А иногда буквально отрывается от земли и парит над сценой. «Человек без имени» — это гимн самому феномену новаторского театра, который стал последним островом свободы и сопротивления в стране, погружающейся в диктатуру. После начала войны «Гоголь-центр» был уничтожен, но дух творческой свободы, заложенный в его основу, уцелел — и продолжает жить в одном из самых ярких спектаклей театра, которому удалось возродиться уже вне пределов России. — Марина Давыдова режиссёр, театральный критик и журналист